История жизни отдельных людей порой тесно переплетается с историей населенного пункта. Сегодня мы расскажем о деревне Красное Сычковского сельсовета и ее уроженцах, которые поделились с нами своими воспоминаниями о прошлом. Для начала отметим, что населенный пункт располагается в семи километрах от железнодорожной станции Мирадино на линии Бобруйск-Минск, рядом с шоссе Сычково-Свислочь. По письменным источникам деревня известна с 17 века. Тогда это был хутор в Бобруйском старостве Речицкого уезда Минского воеводства. В конце 18-го века этот населенный пункт находился в составе Бобруйского уезда. В середине 19 века Красное входило в состав имения Панюшковичи.

Деревня эта всегда была небольшой, она и сейчас скорее напоминает хутор. Местные жители здесь приветливые. Они-то и подсказали, что об истории населенного пункта сможет рассказать ветеран Великой Отечественной войны Федор Федорович Хропов, уроженец этих мест. Однако с ним мы встретились уже в городе. В свои 92 года ветеран обладает отличной памятью и события прош­лого помнит до мельчайших подробностей. Много лет Федор Федорович живет в Бобруйске, однако не забывает родные места. Его предки из Прибалтики, они поселились в д. Красное в середине 19-го века.

— Мой прадед из казаков, жил под Ригой, работал на мельнице. Однажды он познакомился с девушкой, еврейкой по национальности. Между ними завязались отношения, а вскоре она забеременела. Пришлось ей рассказать об этом своим родителям. В то время, сами понимаете, что это значило для незамужней девушки, да еще воспитанной в строгих еврейских традициях. Узнав обо всем, родители дали им золото и сказали уезжать подальше от злых языков. Сначала молодые люди приехали в Витебскую губернию, в Оршу, потом оказались в Жлобине. Там они узнали, что приказчик известного белорусского драматурга Винцента Дунина-Марцинкевича продает землю, а именно, в деревне Красное. В итоге они приобрели здесь 50 десятин пашни и 50 десятин сенокоса, пос­троили дом, стали работать на земле и растить детей — у них родилось четыре сына и две дочери.

По словам Федора Федоровича, свое название деревня получила от того, что в округе в давние времена люди сеяли много мака. И в период цветения вся округа вспыхивала ярко-красным заревом.

— Мой прадед Мирон поделил всю землю на себя и четверых сыновей — каж­дому по 10 десятин пашни и сенокоса. Мой дед Терентий был старшим сыном в семье. Кроме земли, у него было 8 коров, которые давали мясо и молоко. По тем временам это было хорошее хозяйство, позволявшее прокормить семью. А в конце 1920-х годов началась коллективизация. В 1930 году в д. Красное создали колхоз «Красное знамя». Дед добровольно записался туда, а мой отец Федор Терентьевич стал председателем этого хозяйства. Колхоз наш был передовой, было много земли, тружеников. Просуществовало хозяйство до 1940 года. Потом несколько колхозов, в том числе и наш, объединились.

Перед началом войны Федор Хропов окончил 7 классов. Как он вспоминает, в первые же дни после объявления о нападении Германии на СССР, через деревню потянулись вереницы немецко-фашистских захватчиков. По пути они заходили во дворы жителей, чувствуя себя хозяевами на белорусской земле, забирали домашнюю птицу, свиней. В 1943 году 18-летний Федор ушел в партизаны, был бойцом 277-го партизанского отряда бригады Изоха.

Еще одна уроженка деревни Нина Алексеевна Хроп так вспоминает события тех лет:

— В районе Сычково во время войны находился лесопильный завод. Туда сгоняли работать местных жителей. В основном это были женщины. Моя мать тоже там работала и иногда брала меня с собой. Там резали доски и отправляли их в Германию. Однажды в деревне убили немца. В отместку оккупанты хотели расстрелять всех местных жителей. Однако те немцы, которые работали на заводе, заступились за сельчан, сказав, что некому будет трудиться. А когда захватчики стали отступать, в июне 1944 года они сожгли практически всю деревню. Слава Богу, никто из местных жителей не пострадал — в лесу у нас был блиндаж, где мы прятались от немцев.

…После войны мы жили в сенцах. На строительство новых хат людям выделяли бесплатно материалы, но нам некому было строить дом. Отец погиб на фронте. И мы перевезли сруб из Голынки, что под Осиповичами, откуда родом была моя мама.

Многие жители д. Красное не вернулись домой, пав на полях сражений Великой Отечественной войны. В память о них односельчане на собственные средства в центре деревни установили крест и камень с табличкой, на которой написаны имена погибших. Самым последним в списке числится отец Федора Федоровича — Федор Терентьевич Хроп (по словам ветерана, на самом деле его фамилия тоже Хроп, но окончание к прежней фамилии добавили во время войны по ошибке, по причине утраты документов). Отец его был санинструктором, воевал в Польше, получил сильное ранение, от которого и умер. Найти место его захоронения ветерану так и не удалось.

Трудными были после­военные годы. Деревня была почти полностью разрушена. Для ее восстановления требовалось немало физических сил от каждого жителя.

После войны Федору Федоровичу пришлось долго восстанавливать здоровье, ведь он получил несколько ранений и контузию. В июне 46-го вернулся в родную деревню — его мать жила в землянке с тремя детьми и нужно было ей помогать. Он окончил торговую школу, работал продавцом в магазине, а после окончания высшей партийной школы пошел на службу в органы МВД. Деревню свою не забывает, в прежние годы регулярно приезжал туда. Место это для него особое, оно как связующая нить между прошлым и нас­тоящим. «В нашей деревне живут особенные люди — добрые, порядочные, великодушные. И это без преувеличения.

Я про каждую семью мог бы долго вам рассказывать. Я дорожу памятью о том времени», —
подытожил Федор Хропов.

Людмила ЛЮБИМЦЕВА. Фото автора и Юрия ЮРКЕВИЧА.