(Окончание. См. начало: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9)

Cпецпроект районной газеты, посвященный наступательной операции советских войск в июне 1944 года.

«Но мы ведь люди»

Разгром корпусов 9-й армии противника под Бобруйском открыл для 1-го Белорусского фронта путь на Минск. Это был крупный и несомненный успех. За шесть дней тяжелых боев немцы понесли огромные потери. Погибло около 50 тысяч солдат и офицеров противника, в плен попало более 23 тысяч человек. Захвачены большие трофеи. Тем не менее, были допущены и просчеты, ценой которых стали, прежде всего, огромные жертвы наших солдат в районах Сычково и Щатково.

Как утверждает российский историк Алексей Исаев, сравнение советских данных о прорыве сил противника из Бобруйска с немецкими документами показывает, что советской стороной была существенно недооценена группировка, прорывавшаяся вдоль Березины.

Ввиду трудностей с форсированием советскими войсками Березины сходу достигнутый успех бобруйской операции был обеспечен только наступлением сильной группировкой на паричском направлении, и, прежде всего, с вводом в прорыв танкового корпуса М.Ф. Панова.

Белорусский историк Игорь Мельников рассказывает, что в прорыве у деревни Щатково участвовали австрийцы из 45-й дивизии вермахта:

— Подразделения 45-й дивизии пытались захватить Щатково, но это им не удалось и поэтому гренадеры, обойдя этот населенный пункт, двинулись в сторону деревень Понюшковичи и Соломенка. В районе последней австрийцам пришлось вести бой с советской моторизованной колонной. После этого остатки дивизии через деревню Красное прорвались к реке Волчанка. Далее в районе Елизово австрийцы натолкнулись на оборонительные позиции 210-го советского стрелкового полка. В результате ожесточенных боев австрийцам удалось захватить этот населенный пункт. Потом последовали бои за мост возле местечка Свислочь. Командир 45-й дивизии генерал Энгель вместе с 13 солдатами был захвачен в плен только 9 июля 1944 года под Тростенцом, то есть в 10 км от Минска.

Однако вернемся в Бобруйск, который к этому времени уже был освобожден советскими войсками.

Писатель и военный коррес­пондент газеты «Красная звезда» Василий Гроссман так описывал свои впечатления от увиденного в городе:

«Мы въехали в Бобруйск, когда одни здания пылали, а другие лежали в развалинах. Дорога к Бобруйску — это дорога возмездия! Машина с трудом пробивается среди сгоревших и изуродованных немецких танков и самоходных пушек. Люди идут по трупам немцев. Трупы — сотни, тысячи трупов! — устилают саму дорогу, лежат в кюветах, под соснами, в смятой зеленой ржи. Есть места, где машины едут по мертвым телам, так густо устилают они землю. Их беспрерывно закапывают, но количество трупов так велико, что с этой работой нельзя справиться в один день. А день сегодня изнурительно жаркий, безветренный, и люди идут и едут, зажимая рты и носы платками. Здесь кипел котел смерти. Здесь свершилось возмездие — суровое и страшное. Возмездие над теми, кто, не сложив оружия, пытался вырваться по перерезанным нами дорогам на запад. Возмездие над теми, кто кровью детей и женщин залил нашу землю.

У въезда в пылающий и разрушенный Бобруйск на низком песчаном берегу Березины сидит немецкий солдат, раненный в ноги. Он, подняв голову, смот­рит на танковые колонны, идущие на мост, на артиллерию и самоходные пушки. К нему подходит красноармеец и, зачерпнув консервной банкой воду, дает напиться.

И невольно подумалось, что бы сделал немец летом 1941 года, когда через этот мост шли на восток панцирные колонны фашистских войск, если б на песчаном берегу Березины сидел наш боец с перешибленными ногами. Мы знаем, что бы он сделал. Но мы ведь люди, этим мы победили зверя»*.

Читая книгу писателя «Годы войны», обращаешь внимание, насколько скрупулезно Василий Гроссман описывал Бобруйск после освобождения в 1944 году, отмечая мельчайшие детали в увиденной им картине. Но не все записанные им фрагменты стали доступны советскому читателю.

Известно, что Василий Грос­сман вместе с Ильей Эренбургом и другими еврейскими авторами участвовал в подготовке «Черной книги» — сборника свидетельств и документов о Холокосте. В 1947 году «Черная книга» была издана на анг­лийском языке в Нью-Йорке, но русское ее издание тогда так и не появилось, набор был рассыпан в типографии. Идеологическая установка тех времен требовала не выделять ни одну национальность в рамках всего пострадавшего в ходе войны населения СССР. Первое издание на русском вышло лишь в 1980 году с купюрами в Израиле.

Вместо эпилога

17 июля 1944 года бывший комендант Бобруйска Адольф Гаман стал одним из девятнадцати генералов вермахта, которые приняли участие в марше пленных немцев по Москве, вошедшем в историю как «Марш побежденных».

В декабре 1945 года немецкий генерал был приговорен к смертной казни военным трибуналом Брянского гарнизона по обвинению в смерти 96 000 советских пленных и 130 000 мирных жителей, а также в угоне на работы в Германию 218 000 советских граждан.

Военный трибунал также установил, что именно он отдал в Бобруйске приказ разрыть могилы казненных жителей города, а их останки — сжечь, чтобы скрыть следы преступ­лений.

Адольф Гаман был повешен на Театральной площади Брянска 30 декабря 1945 года.

*Василий Гроссман. «Годы войны». Глава «Добро сильнее зла».

Алесь КРАСАВИН.

Автор благодарит за помощь в подготовке материала кандидата исторических наук Игоря Мельникова и мл. научного сотрудника Бобруйского районного историко-краеведческого музея Людмилу Левченю.