Не так много в наши дни осталось в рядах живых солдат Великой Отечественной, отважно вставших на защиту своей Отчизны в годы лихолетья. Воспоминания ветеранов, каждое их слово в пользу мира не утратили своей ценности и сегодня. Их рассказы служат молодежи уроком мужества, примером верности своему долгу.

Михаил Аркадьевич Бегунов родился 13 февраля 1922 года. Давно уже стерта временем д. Малинники Бобруйского района, где он родился. Не пощадило время и близких ему людей. Из девятерых его братьев и сестер остался лишь он один, самый младший ребенок в обычной крестьянской семье. В 7 лет Миша остался сиротой. Сначала умер отец. Недолго пожила и мама. Михаил жил в семье старшего брата. С 10-летнего возраста работал наравне со взрослыми.

— Тяжелые были времена, — вспоминает Михаил Аркадьевич. — Я ведь сталинскую эпоху пережил. Она ничем не отличалась от крепостного права. Голод, холод и бесконечная работа. Документов крестьяне не имели, уехать никуда не могли. На заработки без паспорта никуда не поедешь. Выживали, как могли, и только надеждой себя тешили, что когда-то, может, полегчает.

Но даже эту робкую надежду развеяло лето 1941 года. Призывной возраст подошел к Михаилу незадолго до начала войны. На армейскую службу он был призван 10 мая 1941 года. А через месяц с небольшим разразилась война. С первых же дней стало понятно: страна Советов к обороне своих территорий не готова. Ощущалась острая нехватка военной техники, профессиональных кадров, особенно в авиации. Михаила направили на обучение в школу младших авиационных специалистов — механиков-мотористов. Учеба шла с колес. Гремели кровавые бои, нужны были силы, поэтому курсанты занимались по 12 часов. Лицом к лицу войну Михаил встретил в Украине. Немцы стремительно наступали, школу перебазировали в г. Азов Донской области. Там он закончил обучение, сдал экзамен. Спрашивали строго. Кто не сдал — того отправляли сразу на фронт. Михаил оказался способным учеником и был направлен на дальнейшее обучение в г. Краснодар, в Краснодарское объединенное военное авиационное училище, где готовили стрелков-радистов, штурманов, летчиков. После окончания училища он обслуживал самолеты, готовил технику к боевым вылетам.

— Одно время пришлось в штурмовой авиации поработать, продолжает свой рассказ ветеран. — В самолетах-штурмовиках был экипаж из двух человек: летчик и стрелок-радист, который охранял заднюю часть самолета. Иногда мне приходилось его заменять. В воздушных боях стрелки часто погибали. А кого на его место поставишь, пока другого откуда-то пришлют? Вот авиационный механик и заменял погибшего. Воздушный бой стремительный, укрыться негде. Каждое мгновение в воздухе — на волоске от смерти, но самолет защищать надо. Первые военные советские самолеты неуклюжие были. Летали в основном ночью, потому что днем их можно было палкой сбить. Настоящие летающие гробы…

А линия фронта отодвигалась все дальше вглубь страны. Немцы стали наступать на Краснодар. Наметили себе путь через Керченский пролив. Советская армия не могла им противостоять. Командование отдало приказ: весь летно-технический состав на прорыв, любой ценой задержать фашистов, пока будут отступать советские бойцы. Воины переправлялись через пролив. Под смертельным огнем немецких орудий им надо было преодолеть вплавь 5-6 км. Вот где началась настоящая бойня. Сил было мало, многие солдаты при отступлении погибли. Задействованы были все плавсредства — лодки, катера и все, что могло держаться на воде. Был сформирован заградотрад, чтоб дать возможность отступать советским солдатам. Кто попал в лодки, у того был шанс остаться в живых. Кому не хватило — погиб. Всех оставшихся на берегу солдат фашисты согнали в море и утопили. Под Керчью Михаил получил контузию и тяжелое ранение. А, подлечившись в госпитале, оказался на севере страны. Еще когда находился в госпитале, у раненых бойцов спрашивали: «Кто из вас умеет водить машину?». Михаил в довоенную пору работал в местном колхозе водителем. Отозвался, еще не зная, куда направят. Получилось так, что из одного пекла попал в другое. Отправили его на Ладогу. Там, по ледяному панцирю озера, проходила «дорога жизни» — единственная ниточка, связывающая блокадный город с внешним миром. Воспоминания об этих страницах войны особенно тяжелые, и голос ветерана то и дело прерывался от волнения:

— Доставляли продукты, медикаменты. Из осажденного города вывозили детей, раненых, стариков. Работа была адская. Мы только ночью ездили на своих «полуторках». Бомбили постоянно. Два раза я проваливался под лед, успевал выскакивать в последние мгновения. Выручали сильные морозы, выше 30 градусов. После бомбежки образовывались полыньи, но за несколько часов они затягивались прочной ледяной коркой. Выбирали дорогу осторожно, особо опасные места обозначали ветками. Но все равно тонули. Собираясь в дорогу, снимали дверцы с машины, чтоб успеть выскочить. А на бампер привязывали деревянные брусья по 4 метров длины. Это чтоб машина не сразу пошла на дно, и можно было бы спастись хоть кому-то. Только лед начинал трещать под колесами, водитель выскакивал из машины, а она проваливалась и вместе с грузом шла на дно. Тонули бесценные по тому времени продукты. Но самое страшное, что гибли люди. И все же это был единственный путь к спасению сотней человеческих жизней от голодной смерти.

Когда советские войска прорвали блокаду, командование снова начало собирать авиационных специалистов. В Закавказье формировался авиационный полк. Туда прибывали американские самолеты-истребители. Шли они в разобранном виде на кораблях. В течение месяца авиамеханики изучали заграничную технику. Все было новое, незнакомо. Но справились с задачей, овладели, разобрались что к чему. Из Закавказья полк передислоцировался в Заполярье. Вместе с боевыми товарищами Михаил сопровождал и охранял грузы, которые везли из Америки и Англии: продукты, вооружение. Неспокойно было и на востоке страны. По решению командования были сформированы части для защиты границ от японских войск. В состав этих частей попал и Михаил, но доехать успел только до Владивостока, т.к. непродолжительная война с японцами закончилась. Дальнейшую службу продолжил на аэродроме, расположенном в 30 км от Мурманска. Там же и победу встретил. Предчувствие скорого конца войны уже бередило души солдат и все же сообщение по радио прозвучало, словно обрушившийся на сознание водопад. Помнятся только крики «Ура!» и оглушительная стрельба в воздух. Военнослужащих отпускали домой, но Михаил все еще был востребован. Служил еще 2 года, пока на смену ему не прибыли специалисты.

На малую родину наш земляк вернулся в марте 1947-го. Дома солдат застал нерадостную картину: снова разруха, голод. Одеть-обуть нечего. Колхозы нищие. И все же это своя, родная земля. Ее надо было поднимать, облагораживать. Михаил стал работать водителем в колхозе им. Дзержинского. Познакомился с девушкой из д. Михалево, приглянулся ей и ее родителям. В марте 1948 года молодые сыграли свадьбу. Михаил Аркадьевич работал в колхозе. Жена, Ирина Эммануиловна, трудилась полеводом в бригаде, затем поваром в местной больнице. Вырастили двоих сыновей, а сейчас у Михаила Аркадьевича подрастают четверо внуков и 6 правнуков. 10 лет назад ушла из жизни супруга Михаила Аркадьевича. С возрастом все тяжелее бороться с болезнями, но ветерана окружают дорогие ему близкие люди, да и сам он старается не поддаваться времени:

— Здоровье уже не то, ноги сильно болят. Я ведь прошел всю войну, как это говорят, от звонка до звонка, от юга до севера, и даже еще переслужил 2 года. Но в жизни есть чему и порадоваться. Сыновья, Владимир и Валентин, уже взрослые. Владимир никуда ехать из родного гнезда не захотел, занимается фермерством. Смотрю, как с каждым годом хорошеет наша Беларусь. Земля на заботу о себе отзывается добром, поэтому и на сердце легко. Значит, не зря все это было. Не зря солдаты жизни свои отдавали за мирную жизнь своего родного края.

 Валентина МИЛОХИНА.

Фото автора.