Проблема социального сиротства остается актуальной в стране. В настоящее время в Беларуси насчитывается более 30 тысяч детей-сирот, и большинство из них социальные, это — дети, получившие такой статус при живых родителях. В отношении семьи и детства продолжает свое дальнейшее совершенствование государственная политика, направленная на обеспечение прав детей и их семейное окружение. Статья 185 Кодекса о браке и семье РБ закрепляет право на жизнь в семье каждого ребенка, но, к сожалению, не все дети могут его реализовать. Государством приветствуется, когда дети, потерявшие родителей, из Дома ребенка, интерната, социального приюта определяются на воспитание в семью. Все больше в стране становится домов семейного типа, семей, которые усыновляют чужого ребенка. Немало создано приемных и опекунских семей, где дети не только воспитываются до определенного возраста, но не теряют связи со своими новыми родителями и в дальнейшей жизни.

Быть в родной семье чужими и стать роднее родных — в чужой. Почему так происходит? На этот и другие, не менее сложные вопросы, пытались ответить участники «круглого стола».

Корр.: — Некоторые горе-родители «теряют» ребенка из-за приверженности к собственным негативным привычкам (пьянство, разгул и т.п.), у отдельных — погоня за «благосостоянием» оттесняет воспитание детей на задний план. Проблемы в семьях возникают порой и по той причине, что родители пытаются сбросить с себя ответственность за воспитание детей, считая, что этим должны заниматься детский сад, школа и другие общественные институты. Во всех этих случаях дети становятся чужими в семье или ощущают себя такими. Не раз приходилось наблюдать, с какой любовью и заботой работники районного детского социального приюта относятся к своим воспитанникам.

Алла Николаевна СИДОРОВА, заведующая районным детским социальным приютом «Бобруйский районный социально-педагогический центр»:

— С первого дня поступления ребенка в приют мы стараемся проявить к нему максимум внимания, но все же видим и чувствуем, как детям не хватает родительской опеки и тепла, которые они должны ощущать ежечасно и ежеминутно. Невозможно понять тех, кто отказывается от детей в угоду собственным пристрастиям к алкоголю. Мы радуемся, когда горе-родители становятся на путь исправления, пересматривают свои приоритеты и им возвращают детей. Но хочу отметить, что прежде, чем вернуть ребенка в семью или определить в новую, то и мы, и специалисты по охране детства отдела образования за этой семьей внимательно наблюдаем. Стараемся изучить полную картину, что за семья, как и чем она живет. Главное, чтобы ребенка там любили, чтобы ему там было хорошо, комфортно. Чтобы он был нужен не ради пособия, которое выплачивает государство, а ради себя самого.

У нас сейчас 9 малышей, старшие находятся в оздоровительных лагерях. Они такие все разные и такие замечательные! Их нельзя не любить… И наши воспитатели, и нянечки стараются быть с ними поласковей, взять на руки, приголубить… И детки сразу оттаивают, откликаются на душевное тепло. В период младшего возраста у детей наиболее быстрыми темпами идет развитие, и очень важно не пропустить этот период. А что могут им дать те, кто ежедневно заглядывает в рюмку, и каждую минуту думает о том, где найти спиртное? Мы стараемся за то время, пока дети находятся у нас, дать возможность им развиваться разносторонне. Детки у нас инициативные, многие любят петь и танцевать. Я договорилась через центр внешкольной работы, что с сентября у нас будет работать музыкальный руководитель и хореограф. 

В воспитании детей очень важно придерживаться главного принципа: «Не навреди!».

Корр.: — А как проходит адаптация детей в социальном приюте? Что делается для того, чтобы дети не чувствовали себя здесь чужими?

Инна КАЛЕДИЧ, педагог-психолог приюта:

— На начальном этапе, когда дети поступают к нам, мы проводим диагностику личностных особенностей детей, на основе которой в дальнейшем и ведем определенную коррекционно-развивающую работу. Иногда у них отсутствуют навыки правильного адекватного взаимодействия. У кого-то пониженный фон настроения, тревожность и много других негативов. Стараемся работать с ними по устранению этих недостатков. Это и различные беседы, и консультации с детьми более старшего возраста. С младшими используем игровые ситуации, — ведь в игре ребенку проще усвоить необходимые навыки, привычки по здоровому образу жизни. Адаптацией преимущественно занимается воспитатель, который больше времени проводит с ребенком, наблюдает его в общении со сверстниками. Хочу заметить, что очень тяжелых случаев у нас пока не встречалось. В основном дети быстро привыкают к новой обстановке, но вначале, конечно, чувствуется их настороженность и тревожность. Многие из детей привыкли (если можно так сказать) быть брошенными родителями, и та обстановка, в которую они попадают у нас, для них несколько необычна. Поэтому с нашей стороны очень важно проявить максимум внимания. У каждого ребенка свой характер, свои особенности. Дети бывают очень ранимы, обидчивы, и это можно понять — у многих травмирована психика. Ведь, если мать и отец пьют, то о каком внимании с их стороны к ребенку может идти речь. Со временем чувствуешь, как детки меняются — становятся разговорчивее, открытее, с них слетает первоначальная напряженность в отношениях. Девочки-подростки приходят со своими секретами, им хочется поговорить по душам, поделиться, услышать добрый совет. Во многих семьях дети этого не получают. Ведь особенно в подростковом возрасте важно не упустить момент, иначе ребенок станет замкнутым, у него пропадет желание общаться.

Корр.: — Продолжается ли связь с детьми и подростками после возвращения их в биологическую или определения в новую семью?

Наталья ПРОТАЩИК, социальный педагог приюта:

— После того, как дети, согласно Декрету №18 отбираются из этих семей постановлением комиссии по делам несовершеннолетних и определяются в детский социальный приют, на каждого из них составляется межведомственный план защиты их прав и законных интересов. Согласно плану, все заинтересованные службы — КДН, учреждения образования и здравоохранения по месту жительства, местные советы, управление по труду, занятости и социальной защите — берут непутевых родителей на контроль, проводят с ними определенную работу по их исправлению и возвращению детей в семьи. Если же эти горе-родители не желают становиться на «путь истинный», то уже через 4-5 месяцев готовятся документы и подается иск в суд на лишение их родительских прав. Ребенку присваивается статус социальной сироты, и он после этого может быть усыновлен, определен в приемную, опекунскую семью или в учреждение интернатского типа. Если же родители исправляются, то рассматривается вопрос о возврате детей в семью. Практически все неблагополучные семьи находятся на контроле. С того момента как дети у них отбираются, эти родители становятся обязанными — они привлекаются к оплате за содержание своих детей в госучреждении. За первое полугодие этого года в районе из неблагополучных семей отобрано 9 детей, возвращено за этот период только 5. Но уже эта цифра свидетельствует о том, что некоторые берутся за ум, пересматривают свой образ жизни и прощаются со своими прежними негативными привычками. Все семьи, начиная с 2007 года, в которые были возвращены дети, находятся на контроле. Наблюдаются семьи и приемные, и опекунские, ведется их сопровождение. При необходимости социальный педагог, педагог-психолог оказывают помощь новым родителям, проводят консультации, помогают детям адаптироваться в семье. Мы всегда радуемся за деток, когда в этих семьях они становятся родными, получают от новых родителей душевное тепло и заботу. Хотелось бы, чтобы приемных семей становилось больше, а мы будем им оказывать всяческую помощь.

Корр.: — Одни берут на воспитание детей-сирот, не имея собственных детей, чтобы в полной мере испытать семейное счастье. Другие — из желания поделиться этим счастьем с обездоленными детьми. Есть и третьи, из-за которых нередко звучат нелестные отзывы в адрес первых и вторых, — это те, кто хочет заработать себе на жизнь, получая пособия от государства на воспитание детей. Но те, для кого деньги играют первостепенную роль, от воспитания чужих детей очень быстро отказываются или детей у них забирают, — они не справляются с возложенными на них обязанностями.

Хочется услышать от мам, которые взяли в свои семьи приемных детей, окружив их теплом, лаской, заботой, что их подвигло на этот благородный и очень ответственный шаг, имея родных дочерей и сыновей?

Инна ШИРОКАЯ, приемная мама, жительница д. Михалево:

— Мы с мужем к этому вопросу подходили со всей серьезностью, вдумчиво и осмысленно, это не было сиюминутным желанием. На то время я работала в Михалевском социальном приюте, и не раз брала детей на выходные или праздники. Помню, когда привезли Аню и Леню в приют… Они такие грязненькие, осиротевшие… Сразу как-то сердце сжалось, захотелось обнять, приголубить, защитить от всего мира. Их мама трагически погибла, а отцы у них разные. Посоветовалась с мужем, со своими детьми — с Васей и Вероникой, они были не против. Анечка у нас в семье уже 4 года, Леня — 3,5. Сейчас Ане 8 лет, Лене — 12. Его отец вскоре забрал из приюта, но вскоре его лишили родительских прав, — он нигде не работал, за ребенком не смотрел, и Леню определили в детский дом в другом районе. Спасибо, социальный педагог мне помогла добиться, чтобы и Леню определить к нам в приемную семью. Да и Анечка, хоть и маленькая была, а все время спрашивала: когда Леню заберете? Помню, когда в детдом приехала, то заведующая стала меня отговаривать: мол, для ребенка это будет травмой, так как мальчик уже адаптировался у них, с воспитателями и детьми подружился. Но Леня, как только увидел меня, сразу же бросился на шею, обнял. В плане адаптации проблем у нас с приемными детками не было ни вначале, ни сейчас. Вот только одна проблема, и самая главная — болезнь Анечки. У нее тотальная алопеция. По Интернету узнали, что в России есть медучреждение, которое лечит это заболевание. Но, к сожалению, мы не можем собрать столько денег, чтобы определить ее туда на лечение. Во многие медучреждения обращались у нас в стране, но помочь нам пока никто не может, и никто не может поставить точный диагноз — отчего это заболевание: стресс, гормональная наследственность, инфекция или что-то другое…

Сыну нашему Василию 21 год, недавно женился, живет вместе с нами, дочь Вероника закончила 1-й курс Витебского ветеринарного института. Леня сейчас на каникулах в Италии, — он уже много раз гостил у итальянской семьи. А сейчас мы все скучаем без него и ждем возвращения. Дети при расставании всегда тоскуют. Анечка с нетерпением ждет приезда на выходные Вероники — у них свои секреты, у мальчишек, несмотря на разницу в возрасте, тоже общие интересы есть. Все наши дети дружны, и мы с мужем их не разделяем, кто свой, а кто чужой. Такое ощущение, что Леня с Аней всю жизнь воспитывались у нас. И материальная сторона нас не волнует: кому чего-то больше достается, а кому — меньше. Мы с мужем стараемся обо всех заботиться одинаково, никого не обижать и не ущемлять ни в чем, насколько позволяет материальное положение.

Ирина СИДОРЕНКО, приемная мама, жительница пос. Туголица:

— Если честно, то мы с мужем не представляем, как бы жили сейчас без Юли и Насти. Сейчас девочкам 4 и 3 годика. В свою семью мы их взяли два года назад из Дома ребенка, и, конечно же, к такому решению пришли не сразу. Долго обдумывали этот вопрос, советовались с детьми. У нас с Алексеем двое взрослых детей — Наталье 25 лет, Андрею — 26, есть внучка — ровесница старшенькой приемной дочери. Дочь со своей семьей живет отдельно, сын — с нами. Наташа сразу согласилась, а Андрюша вначале раздумывал, зато сейчас и он в девочках души не чает. Я 25 лет проработала в детском саду воспитателем, детей очень люблю, и всегда умела находить общий контакт с ними. Но хочу заметить, что сейчас мы с мужем в состоянии уделить больше внимания и тепла приемным детям, чем уделяли родным, когда они были маленькие. Во-первых, у нас уже есть довольно богатый опыт, да и времени свободного больше, — ведь сейчас я меньше трачу на приготовление пищи, стирку белья —  домашний труд больше механизирован. Мы понимаем, что в постоянном общении и возникает неразрывное родство душ. С Юлей и Настей мы стараемся проводить как можно больше времени, много читать, играть, рассказывать им сказки, обсуждать мультики и детские фильмы. Папа их балует, и они в нем души не чают, всегда ждут его возвращения с работы. Очень радует, что девочки заботятся друг о друге, всегда делятся угощениями. У них развито чувство сопереживания и ответственности друг за друга. В семьях, где воспитывается один ребенок, оно нередко отсутствует.

Очень сложно нам было в первый год, пока девочки подрастали и адаптировались в новой обстановке. К тому же выявилась болезнь у Насти — ДЦП. Она стала ходить только в 2,5 года, поначалу много плакала, особенно по ночам. И сейчас есть трудности, но мы их преодолеваем. Насте 2-3 раза в год показано лечение, и мы ложимся в областную детскую больницу. Прогресс есть в лучшую сторону, и я считаю, что большое дело тут играет тот факт, что девочка находится в семье. По моему мнению, ни одно госучреждение не может полностью заменить ребенку семью, хотя и там много делается для того, чтобы дети получали разностороннее развитие и полноценное воспитание. А еще Настя очень боится остаться хоть на минутку одна. Такое ощущение, что где-то в подсознании у нее запечатлелась эта «брошенность» биологической матерью, и она тревожится, что ее опять оставят… Для нас с мужем нет большего счастья, чем чувствовать себя нужными детям, как родным, так и приемным, которые тоже стали для нас самыми что ни на есть родными. А по поводу тех трудностей, которые нам приходится преодолевать, мы считаем, что, наверное, так Богу угодно, чтобы мы через них прошли.

Корр.: — Отец Елисей, позвольте обратиться к вам. Как Вы относитесь к вопросу передачи детей из неблагополучных семей в государственные учреждения? В приемные семьи? И есть ли хоть какое-то оправдание для тех, кто отказывается от своих детей, и они становятся социальными сиротами? Как на вопрос воспитания детей смотрит церковь?

О. Елисей, настоятель Храма Святой живоначальной Троицы, д. Турки:

— Печально, что проблема социального сиротства в стране остается по-прежнему актуальной. Некоторые в силу своего нежелания или невозможности отказываются исполнять родительские обязанности. Эту проблему порождают многие другие — это и проблема безработицы родителей, и невозможности нормального материального обеспечения своей семьи, и алкоголизма, наркомании, проблема кризиса многих современных семей, разводы. И, если говорить о пьянстве, то посмотрите, сколько новых точек продажи спиртного открыто в районе. Я считаю, что и участковым инспекторам надо повысить свое внимание к проблемным семьям, чаще там бывать и проводить с ними определенную воспитательную работу.

А что касается вопроса забирать или не забирать ребенка, а иногда и нескольких, из неблагополучной семьи, то мое мнение: конечно же, забирать. Когда отлучение детей от биологических родителей происходит в интересах защиты их прав, жизни и интересов, то это оправдано. Я нередко бываю в детском социальном приюте в Михалево и вижу, как там к детям относятся, как они воспитываются и в каких условиях проживают. И хочу заметить, что не каждая, даже нормальная, порядочная семья в состоянии создать такие условия своему ребенку. С другой стороны, считаю, что ни одно госучреждение не заменит семью, я имею в виду настоящую семью. Ведь все основы закладываются в детстве. Детство — это период, когда формируются основные качества личности: нравственность, психологическая устойчивость, жизнеспособность, целеустремленность. Они формируются в условиях любви родителей к своему чаду. Именно в семье воспитывается способность сопереживать и радоваться, нести ответственность за себя и за других. А сиротство разрушает эмоциональные связи ребенка с окружающей его социальной средой, с миром  взрослых и сверстников, развивающихся в более благоприятных условиях, нередко вызывает глубокие нарушения физического и психического характера. Потому опекунские, приемные семьи для детей-сирот — это благо. И хвала тем людям, которые берут в свои семьи обездоленных ребятишек, даря им заботу, нежность и ласку. А те, кто отказывается от своих детей в угоду собственным низменным пристрастиям и интересам, будут держать ответ перед Богом и собственной совестью… Образ сироты, как незащищенного и нуждающегося в помощи лица, с древних времен упоминается в Ветхом и Новом Заветах. Помощь сиротам издавна считалась богоугодным делом. «Чистое и непорочное благочестие пред Богом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хранить себя неоскверненными от мира». (Призирать — устаревшее слово, которое означает «заботиться» или «проявить сочувствие». — Прим. редакции)».

Корр.: — Семья сложилась задолго до того, как образовались государство, церковь и другие общественные институты. И хранить ее как высшую ценность — обязанность каждого из нас. Ведь семья — это то место, где каждый должен получать поддержку и любовь, понимание и уважение. Уже сама семейная атмосфера должна помогать и детям, и взрослым развиваться сообща и чувствовать себя нужными друг другу. Именно эта потребность и необходимость друг в друге и дает тот стержень, который становится основой семьи. И, наверное, от тех традиций, нравственных ценностей и духовной культуры, которые заложены в семьях, зависит состояние всего нашего общества. А родные это родители или приемные — значения не имеет, главное, чтобы они любили ребенка и считали его своим.

Разговор вела Людмила ПИСАРЕВА.

Фото Дмитрия БЕГУНОВИЧА.